Бывает надежда на Бога при сердечной вере;
и она прекрасна, соединена с рассудительностью и ведением…

Исаак Сирин.

Оказывается, благословение, о котором мы читали в литературе, и то, как родители благословляют на брак или в монастырь, это не пустая формальность, а духовное действие, имеющее благодатную силу.

Казалось бы, что может измениться, если мать благословит или не благословит? Моя жизнь изменилась кардинально. Открыв грехи за всю жизнь на исповеди у отца Наума, пережив бунт родителей против монастыря, я возвращалась с мамой в монастырь, чтобы, как она говорила, забрать свои вещи. Но недаром говорится: «Человек предполагает, а Бог располагает»; мама, неожиданно для себя, благословила меня на жизнь в монастыре. Произошло это так.

Ко мне подошла одна сестра, инокиня Галина, и говорит:

- А ты попроси, чтобы тебя мать благословила.

- А это как? – спросила, потому что не знала.

- Возьми иконочку, отдай матери, а потом попроси, чтобы она тебя перекрестила и сказала: оставайся с Богом в монастыре.

Какие слова! После всех страданий – благословение. Когда я пришла и сказала:

- Мама, благослови меня в монастырь!- она только ответила:

- Я не знаю, как это делается.

Тогда я подала иконочку, как научила добрая Галина. Мама перекрестила меня, как во все века самые родные, передавая близким всю силу своей любви, подкрепляют ее и надеждой, или даже требованием помощи Божией: «Я люблю и Ты помоги!»

Боже мой!  Теперь я не одна, а с возрождающимся родом своим! Мама благословила, и жить стало радостно, легко и интересно. Теперь уже познавались азы монашеского делания.

Однажды матушка игумения (Игумения Варвара (Трофимова Валентина Алексеевна), родилась 17.08 1930 г., в Чудово Новгородской губернии. 3 янв. 1968 г. была назначена настоятельницей Пюхтицкого монастыря, 19 января возведена в сан игумении (Православная Энциклопедия. Т. VI. М., 2003 г.) вызвала всех сестер и предложила сделать проект планировки земельного участка перед новым зданием гостиницы. Обратившись ко мне, она сказала: «И ты попробуй!».

В иконописной мастерской работал диакон, отец Борис. Я иногда туда заходила, скучала по рисованию. Тут прибегаю и говорю:

- Отец Борис, мне послушание матушка дала, клумбы надо распланировать, а я не знаю, как.

- Это несложно, все надо решать простыми формами: круг, квадрат, треугольник. Давай попробуем.

Мы быстро расписали наш проект, и … он был выбран!

Сейчас вспомнился еще один случай. Правда, это было много лет спустя, после открытия Коломны, когда мы с сестрами поехали в рязанский Иоанно-Богословский монастырь.

Осмотрев монастырь, мы расположились на лужайке перед домом настоятеля монастыря, архимандрита Авеля. (Архимандрит Авель, в миру Николай Николаевич Македонов. Родился 21 июня 1927 г. Архиепископом Рязанским Димитрием (Градусовым) был рукоположен в диакона 6 ноября 1945 г., а 23 ноября этого же года был пострижен в монашество с именем Авель. С 1965 г. нес послушания в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре, в 1971 г. по жребию был избран игуменом Русской обители. 16 мая 1989 г. архимандрит Авель определением Священного Синода назначается наместником только что возвращенного Церкви Свято-Иоанно-Богословского монастыря Рязанской епархии) .

Батюшка рассказывал нам о рязанских святых. Уже начало темнеть, и вдруг невдалеке улья с пчелами угрожающе загудели, они еще раньше начали волноваться, но тут, как по какому-то знаку, вдруг все обрушились на нас. Сестры вскочили и начали отчаянно махать руками. Многие побежали к автобусу. Я пробовала их остановить, но они и не слышали.

- Батюшка, что делать?

- Перебрось наметку на лицо и спрячь руки.

Наметка - это покров на клобуке, мы были в полном монашеском облачении. Я так и сделала, затем, простившись с батюшкой, спокойно дошла до автобуса. Сестры, к сожалению, сильно пострадали от укусов пчел, но, рассматривая «ранения», стали вспоминать о своих грехах.

Так помогает послушание, учиться ему придется всю жизнь. Послушание бывает внутреннее, по духу, и внешнее – идти трудиться по послушанию: на огород, кухню и т.д. Даже просто физический труд был для нас проблематичным. Сейчас я понимаю, почему заброшены квартиры наших друзей-интеллигентов, почему мне никогда не хотелось ни пол помыть, ни постирать: голова была забита! И те знания, которые закачивались в нас сотнями страниц, не научили нас любить мир. Более того, они отодвигали нас от Божьего мира, посадив в тюрьму вымышленных теорий.

В монастыре открылся другой путь. Постоянное духовное напряжение – в чтении Иисусовой молитвы и труд гармонировали, утоляя духовную жажду и утруждая тело. И мир становился родным и познаваемым.

Можно сказать, что в Пюхтицах я научилась трудиться. Так что, приехав как-то домой по послушанию, я увидела, что все грязно: и стекла в окнах, и плинтусы, и начала все оттирать и мыть, а в монастыре такой работы пришлось переделать море. Мама так изумилась, всплеснула руками и говорит:

- Видать, Бог-то и правда есть. Ирка-то как изменилась!

Никакое научное открытие и философские утверждения, которыми я просто сыпала еще студенткой МГУ, чтобы убедить маму в бытии Бога, не действовали. Она только покачивала головой: «заучилась!». Но, когда была вымыта вся квартира, с добрым желанием помочь, сердце мамы заулыбалось.

«Труд с молитвой принес очень много изменений в устроение духа. Он очищает  душу», - писала о нашей жизни журналистка из «Молодежного курьера».

Теперь предстояло обучаться внутреннему послушанию: «пленять всяк помысел в послушание Христово» и «не давать места дьяволу в своей душе». Этот процесс продолжается и сейчас, но начало было положено в Пюхтицах, так что даже журналисты писали: «Монастырь, приучая к молитве, укрепляет человека в добре, давая способность противостоять злу, и от этого радостнее становится жить на земле». (Кондрашова И. // Молодежный курьер. 10.01. 1991) .

Может быть, когда трудишься, принимая Божий мир и исполняя благословение Божие: «В поте лица твоего ешь хлеб», то начинаешь ощущать себя частью этого мира, и вот эта правда бытия дает тебе силы. Как много разных послушаний приходилось исполнять в монастыре, и всегда через них давался какой-то новый урок и в духовной жизни.

Был такой случай. Зима. Сестры валят лес и нагружают машины свежеспиленными деревьями. Монастырь отапливался дровами. Работали старшие сестры, опытные, загрузили все бревна, и осталось одно огромное дерево, которое поднять сестрам было просто не под силу. Решили передохнуть. Сидим, разговариваем, тут мимо бежит сестра с другого участка и спрашивает:

- Вы чего сидите? - маленького роста, со звонким голосом, она как колокольчик зазвенела на весь лес.

- Все загрузили, только одно поднять не можем.

- Как? Вот это? Сейчас поднимем.

Она подскочила, все засмеялись, но встали и пошли пробовать. Через мгновение бревно уже лежало в машине. Так сила духа и решимость делали чудеса. Конечно, сестры хорошо знали, как надо правильно работать, чтобы не повредить себе, а сейчас порой приходят новички в монастырь и, чтобы показать себя, начинают рваться на тяжелую работу, поэтому нужны старшие, останавливающие ненужный пыл…

Но, вернемся к подвигу пюхтицких сестер. Вот что рассказала инокиня Валентина. Однажды она загрустила, и мысль, что «она столько лет прожила в монастыре, и, может быть, зря прошли годы», стала ее подтачивать. Господь утешил простодушную инокиню. Ей было видение: зеленый луг,  на нем трудятся сестры, красивые, ладные, в белых апостольниках и ярких подрясниках, они косят. А над каждой из них необыкновенной красоты венец. И услышала она очень ласковый голос:

- Эти сестры получат венцы за тяжелые послушания.

Так слагалось в сердце живое предание о монашеской жизни.

продолжение...