Вспомним, как создан был весь окружающий нас мир: земля, горы, луна, звезды. Они созданы Словом Божиим. И первыми словами Творца были: да будет свет! Иным было творение Ангелов, они сотворены были в молчании и могут общаться между собою без посредства слов, мыслями.

Как же был сотворен человек? “И рече Бог: сотворим человека по образу нашему  и подобию Нашему”, т. е. такого сотворим, который был бы Нам подобен, который владел бы рыбами в воде, птицами в воздухе, животными на суше, и всею землею, и всем, что на земле, который чувствовал бы цену всего и умел бы пользоваться всем. И о самом творении в Библии говорится: “И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его”. То есть образ Божий заложен в человеке изначально, а подобие — нет, но заложена возможность достичь его.

“И сотворил Бог человека по образу Своему, чтобы он постоянно стремился к Нему — Высшему, Чистому, вечно Существующему всеми силами своей разумно-свободной души; чтобы он познавал Своего Создателя, прославлял Его, жил для Него и в нравственном единении с Ним”.

Образ Божий находится в самой природе души человеческой, поэтому какое бы мировоззрение человек не исповедывал: будь он атеист или рационалист... он неизменно имеет образ Божий. Но подобие Божие имеют только редкие подвижники благочестия, всю жизнь посвятившие на борьбу с грехом. Подобие Божие — в совершенстве духовных сил человека: “в совершенстве разума и свободной воли, в добродетели и святости, в стяжании даров Святаго Духа”.

Но что значит иметь образ Божий? Значит, что через человека, природу его души можно познать о тайне бытия Самого Триипостасного Бога. Великую тайну, которую открыл нам Бог о Себе — тайну Святой Троицы, наш слабый ум вместить не может.

Нечто похожее на Троицу мы можем видеть в солнце. Оно имеет форму шара, свет и теплоту, но в то же время это не три солнца, а одно. И как от солнца рождается свет и исходит теплота, так и от Бога Отца рождается Сын и исходит Дух Святый, и как от солнца нельзя отделить ни света, ни теплоты, так и от Бога Отца нельзя отделить Бога Сына и Бога Духа Святаго, а есть один Бог, Троица Единосущная и Нераздельная.

Нечто похожее на Троицу мы можем видеть и в уме человека. Ум рождает мысли, а каждая мысль имеет в себе определенный дух. Например, мы говорим в духе любви к ближнему или в духе злобы и вражды. Слово неотделимо от ума и есть как бы подобие Бога Слова, ум есть подобие Бога Отца, и дух человека, исходящий от ума и выражающийся в слове, есть подобие Духа Святаго. В духе — средоточие образа Божия, духовного самосознания человека. Духу свойственна глубокая потребность в Богообщении, и если бы человек восходил в любовь Божию, то пережил бы преображение из душевного тела в духовное. “И возвышаясь в своем духе до сознания влечения к бесконечному, в следствие своего тяготения к Богу стал бы богом, в смысле участия в Божественном свете, а не переходе в Божественную сущность”.

Человек, как особое творение Божие, соединяющее в себе две природы — духовную и материальную, имеет поэтому и особое назначение от Бога:

1. По отношению к Богу — в том, чтобы человек пребывал верным завету с Богом, жил для Бога и в нравственном единении с Ним.
2. По отношению человека к самому себе назначение его состояло в том, чтобы он, как созданный по образу Божию с нравственными силами, старался постоянно развивать и усовершенствовать их.
3. По отношению к окружающей природе, Бог поставил человека ЦАРЕМ, да владычествует как сын и наследник в дому Небесного Отца.

И хотя человек вышел из рук Творца совершенным по душе как в умственном, так и в нравственном отношении, был исполнен всякой премудростию и знанием, но не был всесовершенен и нуждался в развитии.

“Но диавол смутил любимое творение Божие. Главный князь тьмы приходил искушать Еву и увлек ее ко злу. Все Силы Небесные и твари оплакивали падение человека, ибо видели, что данный им в цари стал рабом сопротивной силы. И Господь судил диавола строго. “Проклят ты”, — сказал Он диаволу, и это проклятие всегда с ним пребывает. “Если до сотворения человека и для диавола оставалось еще какое-нибудь место покаянию, но как по гордости и зависти произошло убиение возвеличенного, с тех пор заключено для диавола место покаянию”- пишет преп. Антоний Великий. С тех пор диавол оставил все духовное, все чистое, пресмыкается по земле, пребывает в злых делах и враждует против Бога тем, что учит человека творить такое же зло, которое он развил в себе”.

С тех пор “Бог борется с диаволом, а поле битвы — сердце человека”.

Результат безнравственной жизни — страдание и смерть. Вспомним сон Мити у Ф. М. Достоевского, когда тот в душе согласился на грех, на зло, мысленно пожелал смерти своему отцу.

Приснился ему какой-то странный сон, как-то совсем не к месту и не ко времени. Что он будто бы где-то едет в степи, там, где служил давно, еще прежде, и везет его в слякоть на телеге, на паре мужик. Только холодно будто бы Мите, в начале ноябрь, и снег валит крупными мокрыми хлопьями, а падая на землю, тотчас тает... И вот недалеко селение, виднеются избы черные-пречерные, а половина изб погорела, торчат только одни обгорелые бревна. А при выезде выстроились на дороге бабы, много баб, целый ряд, все худые, испитые, какие-то коричневые у них лица. Вот особенно одна с краю, такая костлявая, высокого роста, кажется ей лет сорок, а может и всего только двадцать, лицо длинное, худое, а на руках у нее плачет ребеночек, и груди-то, должно быть, у ней такие иссохшие, и ни капли в них молока. И плачет, плачет дитя и ручки протягивает, голенькие, с кулаченками, от холоду какие-то сизые.

— Что они плачут? Чего они плачут? — спрашивает, лихо пролетая мимо них Митя.

Мите объясняют: “Дите плачет... иззябло дите, промерзла одежонка, вот и не греет... бедные, погорелые, хлебушка нетути, на погорелое место просят”.

Но Митя все никак не может понять: “почему это стоят погорелые матери, почему бедны люди, почему бедно дите, почему голая степь, почему они не обнимаются, не целуются... почему не кормят дите?”

Он чувствует, что должен в первую очередь спросить это с себя, а не с кого-либо иного, он сам повинен в том, что бедно дите, потому что он совершил что-то ужасное. И поняв это во сне, он чувствует, как поднимается в сердце небывалое умиление, чувствует, что “плакать ему хочется, что хочет он всем сделать что-то такое, чтобы не плакало больше дите...”

И вот загорелось все сердце его и устремилось к какому-то свету, и хочется ему жить и жить, идти в какой-то путь, к новому зовущему свету, и скорее, скорее, теперь же, сейчас!